Крадущаяся экономика, затаившиеся инвестиции
Второй год подряд власти неустанно повторяют, что Россия за счет принятых правительством и ЦБ набора мер, в том числе нового бюджетного правила и проводимых в его рамках валютных интервенций, таргетирования инфляции, избавилась от этой вредной зависимости, и теперь экономика устойчива к нефтяным шокам.
Но, оказывается, у этой устойчивости есть и обратная сторона медали — теперь даже при существенном росте цен на нефть экономика оказывается достаточно индифферентна и к благоприятной конъюнктуре. И, как ни в чем ни бывало, продолжает оставаться стабильной, устойчивой, но никак не быстрорастущей.
Сухие цифры говорят о том, что при росте цен на нефть на треть — с $53 за баррель Urals в 2017 году до $70 в 2018 году — ВВП РФ прибавит менее чем 2% (по разным оценкам — 1,6-1,8%) на фоне более чем 3%-ного роста мировой экономики.
Таким образом, рост российской экономики шестой год подряд будет находиться ниже 2%, и динамический ряд за последний шестилетний период (2013-2018 гг.), мягко говоря, выглядит довольно бледно: 1,8%, 0,7%, минус 2,5%, минус 0,2%, 1,5%, 1,8% (последняя цифра — официальный прогноз на 2018 год).
Эту ситуацию, конечно, тоже можно охарактеризовать и как устойчивую и стабильную, но председатель Счетной палаты Алексей Кудрин в конце ноября пошел немного дальше и образно назвал ее «серьезной застойной ямой».
«Вообще, я хочу сказать, что после Второй мировой войны у нас такого длинного периода в истории России, чтобы мы жили больше 10 лет с таким темпом роста (экономики — ИФ) — 1%, нет. Мы, в общем-то, попали в серьезную такую застойную яму, серьезную»,- сказал Кудрин на пленарном заседании форума Финансового университета «Как попасть в пятерку» (задачу вернуться в топ-5 крупнейших экономик мира к 2024 году поставил правительству в майском указе президент Владимир Путин).
Позже в твиттере глава Счетной палаты уточнил, что все-таки пропустил еще один период застоя в экономике, предшествующий текущему — речь идет о 1990-1998 годах, но тогда ВВП и вовсе падал — из-за развала СССР, рухнувшей плановой экономики и снижения цен на нефть.
По словам Кудрина, в предыдущий президентский цикл шла большая дискуссия о необходимости строительства новой модели экономики — но этого не произошло.
Очевидно, что такое неприглядное описание текущего момента не могло остаться без ответа, и на большой пресс-конференции Владимира Путина в конце декабря одним из первых был задан вопрос, как резко нарастить темпы роста экономики со ссылкой на высказывание главы Счетной палаты. «Рост экономики (…) был таким, когда Алексей Леонидович был вице-премьером российского правительства. Поэтому нечего на зеркало пенять, коли рожа крива, — у нас так в народе говорят», — парировал президент, который нечасто критикует своего соратника даже в шутку. Механически считать нельзя, внутри этой декады были разные периоды, включая мировые кризисы, сказал Путин.
Как бы то ни было, власти прекрасно отдают себе отчет, что в условиях сохраняющихся и даже возможно новых, более жестких санкций, нарастания торговых войн, высокой волатильности цен на энергоресурсы, замедления роста мировой экономики, нужен существенный импульс — то есть кратное ускорение роста инвестиций, прибавляющих сейчас в районе 3%. Иначе рывка российской экономике, которая последние годы осторожно крадется и скорее ближе к залеганию на дно, чем к резкому ускорению, не видать.
Майский указ Владимира Путина с поручением правительству разработать и запустить 12 нацпроектов, включающих в себя в том числе образование, здравоохранение, науку, цифровую экономику, можно рассматривать как подготовку к такому прыжку. Последовавшее за этим решение правительства о повышении НДС до 20% как раз объясняется поиском средств для реализации этих нацпроектов. То есть перед тем, как экономика ускорится (правда, пока это не точно), ей придется еще несколько замедлиться, чтобы изъять средства из потребления и перенаправить их в инвестиции.
Как обычно, главный теперь вопрос — будут ли эффективно потрачены триллионные суммы, и будет ли достаточно запустить только эти приоритетные проекты без, например, реформы госуправления или судебной реформы.